Цитата
Обустроить быт людей, сделать его нормальным.
1.Наладить жизненный ритм части, сделать его чётким и упорядоченным.
2.Установить очень жёсткий контроль за солдатами и сержантами. Сделать так, чтоб они всегда были под контролем офицеров. Всегда - круглые сутки.
3.Ликвидировать все внешние проявления <дедовщины> (внешний вид, форма одежды).
4.Не оставлять без внимания и мер ни одного случая неуставных взаимоотношений.
Это всё в общем. А конкретно это выглядело так (приведу лишь некоторые <приёмчики>).
Ночью в спальном помещении стал дежурить офицер. Посреди казармы стоял письменный стол, горела настольная лампа, офицер читал книгу. Утром он шёл отдыхать домой. Ночные издевательства прекратились. Зарядка проводилась в масштабе части под моим личным руководством и руководством командиров подразделений. Бег 5 км. ежедневно. Причём в казарме никто не оставался, даже уборщики (обычно <деды> через это уклонялись от зарядки). Все больные и освобождённые от зарядки выходили на плац и под руководством начальника медицинской службы осуществляли прогулку, а тот всех их знал и пересчитывал. Улизнуть было невозможно. К столовой силами дембелей за 1 месяц (работали круглые сутки) была сделана пристройка на 400 посадочных мест, после чего приём пищи стал осуществляться не в 3 смены, а в одну. Это сразу упорядочило весь распорядок дня и решило многие вопросы. Столы на 10 человек были заменены столами на 6 человек. Во время приёма пищи в самом начале <экстренных мер> практически у каждого стола стоял офицер и следил за порядком. Мясо я приказал готовить только порционно, а не всякие там <рагу>, когда <дед> берёт кусок мяса, а молодому достаётся подливка. Надо было видеть благодарные глаза молодых солдат, которых перестали объедать. Утренние осмотры проводились в масштабе части на плацу под моим руководством. Обязательным вначале был полный телесный осмотр до <без трусов>. При обнаружении синяков шло разбирательство <до самого конца>. Иногда оно длилось 2-3 суток, но виновного мы находили обязательно! Пришлось открыть свою собственную гауптвахту.
К бане также за 1,5 месяца была собственными силами сделана пристройка на 100 мест! И подразделение мылось всё целиком под руководством командира. Там также проводился телесный осмотр. Все внешние проявления <дедовщины> устранялись самым жёстким способом. Стрижка для всех была установлена очень короткая - бокс, полубокс. Все ушитые вещи у <дедов> отбирались и уничтожались на месте. После чего им приходилось маршировать в трусах или в майках. Потом им давали поношенное обмундирование. Вся личная одежда (шинели, мундиры, гимнастёрки) маркировались хлоркой изнутри - фамилия и инициалы, что не позволяло <дедам> забрать новое обмундирование у молодых солдат.
Всё это сопровождалось огромной воспитательной работой: беседы, разговоры по душам и т. п.
Был установлен порядок, что в том подразделении, где не было нарушений дисциплины (<дедовщины>), дембеля увольнялись в день выхода приказа Министра обороны об увольнении. Эта мера резко изменила ситуацию. А убедившись один раз, что данное мной обещание выполняется, следующие призывы вели себя совсем по другому.
Каждую среду ночью был 10 км. марш бросок, где вместе бежали все офицеры, прапорщики, солдаты, сержанты, причём с полной выкладкой, причём я бежал впереди всех. Заканчивали марш-бросок купанием в озере Балхаш. Летом, в жару, купание было 3 раза в день. И если раньше командиры запрещали купание, что приводило к тому, что солдаты купались тайком, и ежегодно один-два солдата тонули, то такого при мне не было ни разу.
Рассказывать можно много и долго. Спать вначале приходилось по 2-3 часа в сутки. Но все меры дали ошеломляющий результат. Через 3 месяца такой жёсткой работы ситуация изменилась в корне. А дальше надо было только поддерживать установленный порядок. Никакой <дедовщины> в полку больше не было. И солдаты, и офицеры очень скоро поняли, что всё делается для их блага. А вышестоящее начальство стало даже присылать к нам в полк на исправление хулиганов из других частей.
1.Наладить жизненный ритм части, сделать его чётким и упорядоченным.
2.Установить очень жёсткий контроль за солдатами и сержантами. Сделать так, чтоб они всегда были под контролем офицеров. Всегда - круглые сутки.
3.Ликвидировать все внешние проявления <дедовщины> (внешний вид, форма одежды).
4.Не оставлять без внимания и мер ни одного случая неуставных взаимоотношений.
Это всё в общем. А конкретно это выглядело так (приведу лишь некоторые <приёмчики>).
Ночью в спальном помещении стал дежурить офицер. Посреди казармы стоял письменный стол, горела настольная лампа, офицер читал книгу. Утром он шёл отдыхать домой. Ночные издевательства прекратились. Зарядка проводилась в масштабе части под моим личным руководством и руководством командиров подразделений. Бег 5 км. ежедневно. Причём в казарме никто не оставался, даже уборщики (обычно <деды> через это уклонялись от зарядки). Все больные и освобождённые от зарядки выходили на плац и под руководством начальника медицинской службы осуществляли прогулку, а тот всех их знал и пересчитывал. Улизнуть было невозможно. К столовой силами дембелей за 1 месяц (работали круглые сутки) была сделана пристройка на 400 посадочных мест, после чего приём пищи стал осуществляться не в 3 смены, а в одну. Это сразу упорядочило весь распорядок дня и решило многие вопросы. Столы на 10 человек были заменены столами на 6 человек. Во время приёма пищи в самом начале <экстренных мер> практически у каждого стола стоял офицер и следил за порядком. Мясо я приказал готовить только порционно, а не всякие там <рагу>, когда <дед> берёт кусок мяса, а молодому достаётся подливка. Надо было видеть благодарные глаза молодых солдат, которых перестали объедать. Утренние осмотры проводились в масштабе части на плацу под моим руководством. Обязательным вначале был полный телесный осмотр до <без трусов>. При обнаружении синяков шло разбирательство <до самого конца>. Иногда оно длилось 2-3 суток, но виновного мы находили обязательно! Пришлось открыть свою собственную гауптвахту.
К бане также за 1,5 месяца была собственными силами сделана пристройка на 100 мест! И подразделение мылось всё целиком под руководством командира. Там также проводился телесный осмотр. Все внешние проявления <дедовщины> устранялись самым жёстким способом. Стрижка для всех была установлена очень короткая - бокс, полубокс. Все ушитые вещи у <дедов> отбирались и уничтожались на месте. После чего им приходилось маршировать в трусах или в майках. Потом им давали поношенное обмундирование. Вся личная одежда (шинели, мундиры, гимнастёрки) маркировались хлоркой изнутри - фамилия и инициалы, что не позволяло <дедам> забрать новое обмундирование у молодых солдат.
Всё это сопровождалось огромной воспитательной работой: беседы, разговоры по душам и т. п.
Был установлен порядок, что в том подразделении, где не было нарушений дисциплины (<дедовщины>), дембеля увольнялись в день выхода приказа Министра обороны об увольнении. Эта мера резко изменила ситуацию. А убедившись один раз, что данное мной обещание выполняется, следующие призывы вели себя совсем по другому.
Каждую среду ночью был 10 км. марш бросок, где вместе бежали все офицеры, прапорщики, солдаты, сержанты, причём с полной выкладкой, причём я бежал впереди всех. Заканчивали марш-бросок купанием в озере Балхаш. Летом, в жару, купание было 3 раза в день. И если раньше командиры запрещали купание, что приводило к тому, что солдаты купались тайком, и ежегодно один-два солдата тонули, то такого при мне не было ни разу.
Рассказывать можно много и долго. Спать вначале приходилось по 2-3 часа в сутки. Но все меры дали ошеломляющий результат. Через 3 месяца такой жёсткой работы ситуация изменилась в корне. А дальше надо было только поддерживать установленный порядок. Никакой <дедовщины> в полку больше не было. И солдаты, и офицеры очень скоро поняли, что всё делается для их блага. А вышестоящее начальство стало даже присылать к нам в полк на исправление хулиганов из других частей.
Взято отсюда
http://www.kpe.ru/press/mera/240/1420/