Его обвиняют в избиении четырех солдат. Причем все они - дагестанцы. И это добавило очень жгучего «национального перчика» в эту скандальную историю. Из-за чего правозащитники обозвали офицера ксенофобом. А поводом для этого послужило вот что. Как-то майор Левый задал кавказцам вопрос:
- В случае войны за кого будете воевать - за Россию или за своих земляков?
- За земляков! - с ухмылками ответили те.
После такого политически незрелого ответа майор сорвался, дал пенделей одному из солдат. Что, разумеется, еще больше испортило его давно искрившие отношения со строптивыми подчиненными. А они к тому времени совершили немало серьезных прегрешений: ходили в самоволку, вымогали у сослуживцев деньги и мобильники. В суде бойцы весьма путаным образом отрицают это, противореча своим же письменным показаниям. К тому же некоторые их жалобы на командира ничем не подтверждаются. Сам же Левый признал лишь один факт инкриминируемого ему рукоприкладства. Почти все солдаты и офицеры подразделения считают, что майор просто сорвался, пытаясь защитить дивизион от «террора» дагестанского «землячества».
Бывали случаи, когда избитых дагестанцами солдат в полуживом состоянии увозили в госпиталь. Но командование части заминало это, дабы не получить строгачей от вышестоящего начальства. Однажды терпение пострадавших лопнуло, в части произошло восстание. Нескольких дагестанцев избили, остальных загнали в казарму и взяли ее в осаду. Командиры с трудом и всего лишь на некоторое время навели порядок. Ибо уже вскоре все начало повторяться: дагестанцы продолжали вымогать деньги и ценные вещи у сослуживцев. С этим произволом майор Левый и решил бороться своими иногда «жесткими» методами.
Но мне тут и о другом думается. В последние годы «кавказская проблема» все чаще начинает терзать гарнизоны. И везде такое случалось прежде всего потому, что Генштаб и штабы военных округов при комплектовании частей допускали чрезмерную концентрацию призывников-южан в одном подразделении. Это и приводило к созданию внушительных «землячеств», которые начинали верховодить, считая свои национальные порядки выше уставных.
Много раз случалось, что безвольные офицеры были вынуждены идти на поводу у таких группировок, лишь бы не накалять обстановку. А стоило принципиальным командирам воспротивиться, сурово наказать провинившихся кавказцев, часть окружала возмущенная диаспора, на всю катушку «педалируя» взрывоопасный национальный вопрос. И частенько командиры во избежание скандала давали задний ход. Майор Николай Левый не отступил. И «попал под раздачу» прокуратуры. Да, он перегнул палку. Но гарнизонная Фемида должна дать честную оценку и другой стороне конфликта.
Отсюда: http://www.kp.ru/daily/24481/637917/
На суде против майора Николая Левого выявлены факты фальсификаций
Свидетели без памяти
Перед началом первого заседания общий настрой и у нас и у защиты был сдержанно-пессимистичный. Причиной тому было не только наличие большого количества свидетелей обвинения, но и сама личность судьи – Виталия Носова, уже «набившего» руку на осуждении офицеров.
Хотя, конечно, отличием дела майора Левого, была этническая составляющая. Когда зачитывали текст обвинения, всем нам стало как-то не по себе, уж слишком гладко все выглядело. Как по нотам расписало следствие все «преступные» деяния майора. Некоторые из пришедших даже с некоторой укоризной посмотрели на меня – не перегнул ли я, с описанием геройства майора.
По версии обвинения все выглядело это так:
Майор Николай Левый, будучи в нетрезвом состоянии вызвал в канцелярию рядового Таджутдинова, где нанес ему несколько ударов в лицо, потом схватив «за грудки» ударил несколько раз об стену и в довершении всего разбил сотовый телефон, привезенный рядовым с далекого, родного Дагестана. Этим он нанес немалый материальный вред и моральную травму Таджутдинову, разочаровав последнего во всем офицерском корпусе вообще и майоре Левом в частности.
После расправы над Таджуддиновым, майор Левый вызвал в этот же кабинет рядового Нагоева и совершил над ним аналогичное насилие, также разбив принадлежащий рядовому телефон, после чего отпустил его восвояси.
В тот же вечер, на построении, пьяный майор ударил рядового Магомедова Р.А., а чуть позже, на следующем построении разогнав первый ряд солдат, избил другого рядового Магомедова, стоявшего во втором ряду и, в довесок, пнул его в живот.
При этом очень интересовало майора, за кого те драться будут. Что тут сказать, зверь, да и только, еще и национальный душок присутствует.
Перешли к опросу потерпевших. Нагоев и один из Магомедовых на суд не явились, поручив стороне обвинения озвучить их показания, данные во время следствия, а Таджутдинов и М. Магомедов были вполне готовы обо всем рассказать самостоятельно.
Начали с Таджутдинова. Прежде всего Аблугат не смог вспомнить какой модели у него был разбитый Левым телефон и следствию пришлось ему это подсказывать. Не вспомнил он и об ударах по лицу, а когда по его версии Левый взял его «за китель» то встряхнул его всего два раза, и он задел спиной шкаф. Позже выяснилось, что и шкафа-то в комнате не было.
После этого Левый вышел, и Таджутдинов оставался в канцелярии еще 15 минут обсуждая с находившимися там солдатами произошедшее.
Если из Таджутдинова слова приходилось буквально вытягивать, то Магомедов был более разговорчивым. По его версии, майор Левый на построении растолкал первый ряд сослуживцев и пнул его в живот, а потом несколько раз ударил.
По поводу пострадавшего в канцелярии Нагоева Магомедов пояснил, что когда Левый, по версии следствия, бил Нагоева, все доступное на тот момент землячество собралось возле дверей кабинета. Они то и дело «заглядывали» узнать, не сильно ли Левый избивает их земляка.
На вопрос о происхождении его телефона Магомедов заявил, что купил его у другого солдата, да деньги еще не успел отдать.
Причиной всех этих инцидентов «потерпевшие» назвали их участие в «разборках с русскими» вне своей части, и то, что они выполняли команды своих земляков, а не командиров. При этом требования майора к ним заключались лишь необходимости соблюдать армейский устав и служить как все – неслыханная дерзость. При этом ни в одних из показаний, данных на суде потерпевшими, ни из зачитанных на суде Прокуратурой не говорится о том, что майор был пьян. Откуда это взяло следствие - одному Богу известно.
Было также установлено, что зафиксированные телесные повреждения молодые люди получили не от майора Левого, а во время массовой драки произошедшей на плацу от неопределяемых ими сослуживцев. Кто именно их бил они вспомнить не могут, но за спиной русских солдат они, возможно по подсказке следствия, уверенно чувствуют руку майора-ксенофоба.
После часового перерыва заседание продолжилось. Начался опрос свидетелей обвинения. Таковых было порядка 15 человек. Тут вообще началось что-то невообразимое. Солдаты и младший ком. состав, по словам адвоката Терлеева, один за другим начинали отказываться от показаний против майора, данными ими на этапе следствия. Причина называлась одна и та же.
По их словам, во время предварительного следствия представитель прокуратуры пообещал им «большие проблемы» в случае если они не дадут «нужные» показания.
Офицерам обещали скорую «посадку», а солдат запугивали тем, что переведут их из свидетелей по делу в обвиняемых, да и вообще организуют массу проблем.
Прокуратура медленно начинала «выпадать в осадок», да и судья заметно нервничал.
Наконец прокурор не выдержал, - «Вы утверждаете, что материалы дела сфальсифицированы», - спросил он очередного солдата.
- «Да», - ответил он.
Под конец заседания выяснилось, что телефон, из-за которого Таджутдинов понес тяжелые моральные страдания, был не привезен последним из солнечного Дагестана, а отнят у своего сослуживца. Притом нашлись и документы на этот телефон, и сам бывший владелец, кто прямо в зале суда предъявил претензии Таджутдинову.
В результате, суд постановил по требованию обвинения на следующем заседании вновь опросить всех свидетелей по делу. Ходатайство защиты о достаточности для объективной оценки дела уже данных показаний была оставлена без удовлетворения.
Следующее заседание состоится 12 мая и у следствия будет достаточно времени, чтобы «хорошо подготовиться».
В период заседания возле здания суда проходил пикет, организованный сторонниками Николая Левого, На котором собралось не менее 60 человек.
Организатором пикета выступило «Русское патриотическое движение», также в нем участвовало Новосибирское отделение ЛДПР. Его руководитель, Евгений Логинов заявил, что самые «отвязные» формы дедовщины происходят именно по вине этнических диаспор. – «Каждый, кто служил в армии, это подтвердит», - подчеркнул он.
Основным требованием пикетирующих было полное оправдание майора Николая Левого.
http://www.apn.ru/opinions/article22671.htm
Итог:
Новосибирского майора приговорили к условному сроку из-за беспредела в воинской части
Не смотря на решение суда, многие не верят в виновность офицера
Дело майора Левого вызывает массу споров среди военных и правоохранителей. Одни называют его тираном, избивавшим солдат, другие защищают, считая невиновным.
Криминальные события произошли на Шиловском полигоне 29 ноября 2009 года. Именно тогда четверо солдат-«срочников» сбежали из казармы. Когда вернулись, Николай Левый принялся их воспитывать. Согласно данным следствия, офицер жестоко избил их. По словам самого майора, всего лишь отчитал за нарушение дисциплины.
Казалось, истина восторжествует благодаря свидетелям. Но они оказались совершенно противоречивыми: солдаты из воинской части меняли собственные показания. А слова потерпевших, по мнению защиты, противоречили здравому смыслу.
- Их ведь в тот же день освидетельствовали, и не было обнаружено никаких повреждений, - приводит аргумент адвокат Николая Левого. – Ссадины появились после того, как командир якобы избивал солдат.
Служители фемиды, все-таки, признали майора виновным и приговорил к трем годам лишения свободы условно. Защита готовится обжаловать решения суда.
Подробности этого неоднозначного криминального дела читайте на нашем сайте в ближайшее время.
Источник: http://www.nsk.kp.ru/online/news/673595/
Так и живём...
. Такой крутой, весь на шарнирах дага, хотел через строй нашего отделения пройти, пришлось ему пендаля дать, ну и на дорожку послать по всем известному маршруту. Даже у тех, редких нормальных с которыми приходилось общаться в голове такие тараканы, что нам вообще трудно понять. Другая культура, другая цивилизация.
