Списано с парты аудитории МГГУ

Сынко, в небе синем пролетая,
Не забудь же милый каску надевать,
Голову надёжно закрывая,
Можно каракатиц с неба собирать.
А не дай же Бог ты встретишь бегемота,
За собою в дом его ты не пущай,
Любит он лягушек и болота,
Весь такой гунявый, в общем негодяй.
Если же хиляя будешь неприступен,
Зачерпнуть сумеешь ложкою луну,
Мрак тебе вечерний станет недоступен,
И тогда в субботу я к тебе прийду.
Вот тогда увидишь ты галактик туши,
Загребёшь копытом солнечный зефир,
И свои любимые пальмовые уши
В свежий, неразбавленный обмакнёшь кефир.
А потом, проснувшись утром,
Ты увидишь на рассвете
Чудо птицу птеродактиль
На лазурно-синем небе
С нежно-розовой зарёй.
Помахав тебе крылами,
Улетит он в бесконечность,
Как уходят твои мысли,
Принося тебе покой.

И ещё оттуда же

Ты пешка, ноль, орудие в бою,
Бой без пощады, ставки высоки,
Забудь про личность про свою!
Прими диктат чужой руки!

Забудь про свой индивидуализм!
Ты этого не можешь, ты просто колесо,
Настройся на коллективизм,
Равняйся на одно лицо!

Утаскано с Десантуры

Стреляют пушки, пулеметы,
Ракеты с бомбами летают,
А в небе храбрые пилоты
Друг друга мастерски сбивают.
Пылает пламя, рвутся мины,
Лежат повсюду трупов горы,
И танки смертоносным клином
Сминают мирные заборы.
А полководец, взявши ластик,
Склонился над военной картой.
Вот это понимаю - праздник,
Не то что, блин, 8 Марта!

Утаскано с соседней темы в подражание Пушкину

Броня и танки, день чудесный,
Так, где мой пулемёт прелестный?
Проснись красавец мой, проснись!
Пора тебе заправить ленту,
Готовься к славному моменту,
Чтоб мы в атаку понеслись.
Под скрежет гусениц на танках,
Под рёв снарядов реактивных,
Забудем мы про тёщь ужасных,
И про девчонок препротивных.
Про издевательства в кровати,
И про выматыванье нервов,
Супружество - всегда некстати,
Мужик всегда быть должен первым!

Машинная логика
(программистам и системным администраторам посвящается)

В странные игры люди играют,
План жизни рисуют они на песке.
Вечно сомнения их не покидают
В каждой бессмыслице и пустяке.

Во тьме заблуждений,
Ошибочных мнений
Тускло мерцает наития свет,
Только машины не знают сомнений,
Только машины знают ответ.

Вечные игры и тайные страсти,
Сомнения на вас наложили печать,
Живёте вы все у сомнений во власти,
Только машины свободны решать.

Во тьме заблуждений,
Ошибочных мнений
Тускло мерцает наития свет,
Только машины не знают сомнений,
Только машины знают ответ.

В пересечениях логических связей
Переплетается тонкая нить,
Машины не знали сомнений ни разу,
Только машины сособны решить.

Во тьме заблуждений,
Ошибочных мнений
Тускло мерцает наития свет,
Только машины не знают сомнений,
Только машины знают ответ.

Когда ты поймёшь моих мыслей ассемблер,
Всё сразу понятно станет тебе,
Только машины не знают сомнений,
Машины не знают сомнений в себе.

Во тьме заблуждений,
Ошибочных мнений
Тускло мерцает наития свет,
Только машины не знают сомнений,
Только машины знают ответ.

В подражание Маркину "А ты пять сегодня не пришла"

А ты опять пришел сегодня пьян
(сильно пьющим начальникам сильно пьющих подчинённых посвящается)

А ты опять пришел сегодня пьян,
А я так ждал, надеялся и верил,
Что ты в тот раз мне правду обещал,
В последний раз тогда тебе поверил...

Ты обещал мне, что не будешь пить,
И будешь только трезвый на работе,
Всё объяснял, как трудно тебе жить,
А выпивать ты будешь по субботам.

И вот опять я вижу снова ты
Идёшь с бутылкой пьяный на работу,
Сегодня вторник, знаешь даже ты,
Но ведь никак, наверно, не суббота.

Зачем, зачем ты пьянствовал три дня,
Меня подвёл и сам себя подставил,
Чтоб я на этот раз простил тебя,
Ты просто должен тоже мне поставить.

Налей стакан мне полный до краёв,
Плевать, что день рабочий не закончен,
Работа манит только муравьёв,
А человек и расслабляться должен.

Я дам тебе отгулов штуки три,
Чтоб ты глаза мне завтра не мозолил,
Вали отсюда просветлять мозги,
Пока тебя совсем я не уволил.

Ты налакался пьяный как свинья,
Меня чуть-чуть сегодня не обидел,
И чтобы с послезавтрашнего дня
Тебя я больше пьяного не видел

Тебе хоть стыдно, что ты натворил?
Напился сам, меня не пприглашая,
Тогда сравнили б кто кого бы перепил,
Ну что за память у тебя такая!

Чтоб это было в предпоследний раз,
И без меня не смел ты нажираться.
Захочешь выпить-сразу скликни нас!
С тобой на этом можем распрощаться.

Всем, кто хоть раз играл в Oblivion и видел деятельность некоторых персонажей игры это покажется забавным. Я попробовал сочинить басню.

Рассказ хаджита-почтальона

Достопочтенный граф Анвила
Позвольте мне вам доложить,
Что Вам от графа Лейавина
Письмо должно было прибыть.
Но получилась тут заминка.
Письмо направленное вам
Было поручено кретину,
Чья голова есть не указ ногам.
Вместо того, чтобы с утра
Пойти по городской дороге,
Он на ночь глядя через лес
Погнал пешком, сбивая ноги.
Решил он в форте ночевать,
Что в трёх часах от города того,
Стоит и есть не просит никого.
Но говорили же ему,
Не только громко, но упорно,
Что в старых, брошенных фортах
Селиться любят мародёры,
Ему что вор, что мародёр,
Для идиота всё едино.
Полез он в форт
И мародёрствующий орк
Погнался сходу за кретином.
Кретину был бы тут конец,
Но, видно, Шигорат,
Чей ум безумен, наблюдать
Безумства его рад.
Над головой гудела сталь,
Без сильного напряга
Орк-мародёр его загнал
Прямо в бандитский лагерь.
Случилась драка. Под шумок
Он от обоих и убёг.
Стоит таверна на пути
"Знамение дурное".
Ну до утра хоть обожди!
Так нет, он за спиртное!
По пьной лавочке один
Аргонианин-постоялец
Сказал где амулет лежит.
Ему. Какой мерзавец!
Кретина охватил задор,
Даэдра, видимо, в ударе,
И искупить он свой позор
Решил, забыв про тварей,
Что по руинам и местам,
Где мало видит кто,
Живут, хотя и не всегда,
А голова на что?
Но думать надо головой,
Не тем, где ноги входят в спину,
И он, не взяв меча с собой,
Полез в айлейдские руины.
Скелета я одной рукой!
Да мне скелеты не опасны!
Все идиоты! Я не тот,
Кто с верит идиотским басням.
На четвереньках он полез
Во тьму по лестнице крутой.
Я доберусь, сказали мне
Там амулет лежит большой.
В руинах древних грохоча
Он лазил гордый безгранично,
И еле ноги волоча
В потёмках налетел на лича.
Шарахнул лич в него огнём
И мало тут не показалось!
Мы днём с огнём не соберём
Того, что от него осталось.
Письмо осталось где-то там,
Среди обугленных кусков,
И доставать его оттуда
Решилась гильдия бойцов.
Аргонианин рассказал,
Чтоб как-то отвязаться,
Куда придурка он послал,
Руины где, и как туда добраться.
Ну надо ж было уже днём
Всей гильдии так нализаться!
Они за проклятым письмом
Опять послали новобранца!
И вот ещё один кретин
Полез за первым идиотом.
Девять богов не приведи
Какую он потом работу
Всем натворил.
Столкнувшись с личем
Он дёру дал, а лич за ним.
Поднял всю нежить из руин!
Он на поверхность с громким кличем
Спасайтесь все!
И в город побежал бегом.
Устроил он для всех дурдом!
Пол ночи гильдия бойцов
Пыталась выгнать мертвецов,
Скелетов, личей, привидения,
Что разбежались по углам,
Подвалам, склепам, чердакам.
Не в силах выполнить задачу
Призвали магов гильдию помочь.
Нелёгкая случилась ночь!
Подумал весь тогда Бравил,
Что конец света наступил.
Лишь к самому утру огнём
Придворный графа маг
Живого мертвеца прибил,
Последнего, не помнит как.
Была у зомби одного
Бумага, видимо, письмо,
Которое тот идиот
Доставить должен был и вот,
Что удалось восстановить,
Могу я здесь Вам предъявить
Увы, не целиком
И обгорелое притом.
Теперь желаю я узнать,
Изволите ли вы читать
То, что осталось от письма?
Мораль сей басни такова.
Не поручай ты идиотам,
Кретинам, прочим дуракам
Того, что можешь сделать сам.
Непредсказуемы пути,
Которыми они пойти
Способны под влиянием дури.

Смеется суслик в неуютной норке.
На спинку опрокинулся жучок.
Хохочет ёжик, носится по горке,
Совсем с катушек съехал дурачок!
Летают птички странными кругами,
И ржет кобылка с пенкой изо рта.
Сороконожка дрыгает ногами.
От смеха слёзки льются у крота.
Ржут белочки и падают с деревьев.
Сова забавно ухает в дупле.
Хохочет грач до выпаденья перьев.
И мушка со сверчком навеселе.
Кузнечики смеются в травке где-то,
Мышонок, змейка,
ящерка и тля...
Стояло жаркое, засушливое лето.
Горели конопляные поля...

Автор неизвестен

"Симбиоз" Великих на военную тему (краткость сестра таланта):

Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.

Только не спрашивайте, откуда утаскал. Не помню



В зоне, очень напряжённой,
в веденьи штабных "дубов"*,
шёл солдат вооружённый,
ну, буквально до зубов.
Вдруг, в кустах раздались звуки.
Воин вскинул автомат:
"Кто здесь?! Выходите, суки!"
А в ответ протяжно: "Бра-ат...
ранен я, едва дышу я...
избавленью буду рад...
ты добей меня, прошу я.
Сделай милость, слышишь, брат?"
Тот сказал: "Да ради Бога!
Было б только хорошо!"
По кустам стрельнул немного...
две гранаты... и пошёл.
Ну бывает... Так вот вышло.
Это всё ради добра...
Тот же голос в след, чуть слышно,
прохрипел: "Спасибо, брат..."

из КВН -пародия на гр."Белый орёл":

Как отвратительно в России по утрам
Когда закончилась вечерняя забава.
И что-то ЛЕВОЕ храпит под боком справа.
Как отвратительно в России по утрам...

Девчонка писала солдату, что

Кончилось всё как всегда, что

Вышла девчонка та замуж,

Дождаться его не смогла, и вот

Через день после свадьбы

-она получила письмо,

Солдат посылает копейку.

Копейку, пожалуй, смешно,

И пишет всего лишь три строчки

-Ну что ж, поздравляю тебя...

И вышли, пожалуйста, сдачу

Во что ты оценишьсебя?

Девчонка с тех пор не писала,

Копейку в руке ту зажав:

"Ты Прав!"

=======================
Что такое ВДВ?
Это боль двумя годами
И берет на голове,
Весь пропитанный слезами.
Это мокрый камуфляж,
Это потная тельняшка
И судьбы моей вираж,
Там, где души нараспашку.
Это в небе купола
Облаками вновь кружатся.
Принимает их земля,
Где ковром они ложатся.
Это жизни пацанов,
Что венчались с синевою,
Что в горах, среди снегов
Друг за друга шли горою.
Это множество наград,
Что умыты кровью были,
Когда шел вперед десант
За пределами России.
Это слезы матерей,
Это цинки в самолете,
Это жизнь и смерть парней
За крылатую пехоту.
Это августа второе
И берет на голове,
Когда нет в душе покоя,
Вот что значит ВДВ.

===========================
Он был гитаристом, каких поискать.
Ему всех роднее гитара.
Любил лишь упругие струны ласкать
И корпус берёг от удара.

Но парня судьба занесла в те места,
Где часто седеют до срока,
Где пули по-птичьи свистят по кустам
И мало от музыки прока.

Там песен всё реже просила душа,
Устала от крови и мата.
Не струны гитары, а сталь «калаша»
Привычней для пальцев солдата.

И парень вернулся оттуда живой,
Но руки оставил в санбате.
Сидел он и думал, а над головой
Гитара висела некстати.

=======================
Я не забуду этот полдень:

В дали желтеющий песок.

О, как прекрасна, ты, погода

Когда окончен марш-бросок!

===========================
Я вас люблю, клянусь турбиной!

Клянусь пилотскою кабиной!

Пусть 1-ая трансмиссия погнётся,

Компрессор лопнет пополам,

И пусть насос пустой взорвётся

Меня отправит к небесам,

Я вам клянусь системой смазки,

Люблю вас больше чем движок,

За ваши карие глазки,

За жизнерадостный смешок,

Ты хороша как корпус **ми 24**,

Как баки грудь твоя полна,

Твои глаза как фары света,

Когда ты смотришь на меня,

Ты как живой аккумулятор

И без зарядки хороша,

Поверь ты девичья душа

Ведь сможет только авиатор

Любить тебя как Я!

========================
Десант в литературу

Бравые ребята – десантура,
Сотворить готовы чудеса.
Если захотят, в литературу
Могут даже высадить десант.

Пробуем себе представить это:
С неба прилетят погожим утром
Все в тельняшках, в голубых беретах,
И, конечно, каждый с парой шюток.

Восхищаться ими не устанем,
Ведь они – святая простота.
Следом за купанием в фонтане
Будет красноречия фонтан.

Враз свои расширят перспективы
Крепким и художественным словом,
И условный творческий противник
Будет уничтожен безусловно.

Будут создавать свои нетленки,
Сколько «низачот» им ни кричи.
Как, скажи, убицца им апстенку,
Если лбом ломают кирпичи?

==========================
Дай бог, я вернусь на гражданку
Не дай бог на гражданке женюсь
Закачу небывалую пьянку
До потери сознанья напьюсь
Приучу я жену к распорядку
Будет знать, что такое подъем
Будет пулей летать на зарядку
Что мы делали с другом вдвоем
Возле дома построю землянку
На губу буду тещу сажать
А жену часовым я поставлю
Чтобы та не смогла убежать
А сынишка, как только родится
Пройдет курс молодого бойца
И впоследствии будет гордиться
Что имеет такого отца
Научу песни петь строевые
Теща будет с женой запевать
Чтобы лучше по плацу ходили
На гитаре им буду играть
Чтобы лучше уставы учили -
Буду чаще команды давать
Закормлю я их кашей перловой
Сухари научу их жевать
Вечером на поверку поставлю
Буду сам по порядку читать
Раз подъем и отбой им устрою
Научу быстро платье снимать
Ну а как подойдет воскресенье
Их на кухню поставлю в наряд
Ну а сам я пойду в увольненье
Как хороший примерный солдат!

Только не судите строго. Недавно рассказали такую себе легенду времён Афгана. Вот, наваял, как сумел.
=======================================================

ТЕЛЬНИК

И она тоскуя вспоминала,
Как ночью при прогулке под луной,
Там, где его губы целовала,
Он секрет поведал ей одной.

Говорил тогда любимый строго,
Что тельняшка — это для них жизнь
И не хочется им всем другого,
Раз уж для сражений родились.

Рассказал он ей тогда легенду,
Что тельняшка есть десантника душа.
И она кричала: «Не забуду.
Больно жизнь с тобою хороша»

А на утро полк поставил точку,
Ту, что сразу раскалилась добела.
Парень тот хотел жениться, сына, дочку.
Жаль, но только, видно, не судьба.

А она сидела вечерами
И гвардейца своего ждала.
Думайте, как знайте, сами,
Но его любила без ума.

И тянусь месяца со скуки.
«Неужели, милый убежал?»
Вот звонок, посылка в руки,
А в посылке тельник окровавленный лежал.

И записка почерком чужим:
Ты, сестричка, береги братишки душу.
Пусть он будет вечно молодым.
Он теперь на небесах нам служит.

Вот уж двадцать лет прошло с Афгана.
И мальчишка, что не знал отца,
Души своей залечивая раны,
Сражался до победного конца.

И вот уже не та девчонка, младше,
Но так же, как и та, любя,
Кровавую тельняшку получив однажды,
Хранила её пуще, чем себя.

Баллада про моль и канифоль. Поётся пьяным завывающим голосом.

Жила была на свете моль. Жила была на свете моль.
Жила была на свете моль и ела мех на шубе.
Но моль не ела канифоль. Но моль не ела канифоль.
Но моль не ела канифоль - моль канифоль не любит.
Потру я шубой канифоль. Потру я шубой канифоль.
Потру я шубой канифоль. Кому какое дело?
Потру я шубой канифоль. Потру я шубой канифоль.
Потру я шубой канифоль, чтоб шубу моль не ела.
Потёр я шубой канифоль. Потёр я шубой канифоль.
Потёр я шубой канифоль и получилось глупо.
Прилипла к шубе канифоль. Прилипла к шубе канифоль.
Прилипла к шубе канифоль, испортил я всю шубу.
Осталась в шубе только моль. Осталась в шубе только моль.
Осталась в шубе только моль. Какое моли дело?
А моль не ела канифоль. А моль не ела канифоль.
А моль не ела канифоль. Моль канифоль не ела.

Исполнять под баян, гармонь или аккордеон под окнами соседей в два часа ночи.

Я предисловие ещё придумал к песне про моль.

Мы песню вам споём про моль, на шубе мех и канифоль,
Как мех на шубе съела моль, как моль не ела канифоль...

А дальше уже

Жила была на свете моль...

Неправильные хайку и танка, потому, что в рифму:

Камикадзе, улетая, обещал вернуться,
Если только мериканцы сами плен сдадутся.

................
Как свеча на ветру тихо, медленно таю.
Ты сказал, что вернёшся. Я верю, ну что ж.
Но сомнения гложут жену самурая -
С бумерангом твой "Ока" уж точно не схож.
(Плач японской Ярославны)

...............
Раз раввину самурай говорит в субботу:
- Что-то нынче мне сэппуку делать не охота! -
Говорит ему раввин: - Дело не в названии,
Раз не хочешь харакири - сделай обрезание.-

- Да, но есть за мной грешки, я ведь клятвой связан!
Сам себе кишки и кровь выпустить обязан.
- Малой кровью обойдёмся, тоже мне - проказники,
Будем отмечать субботу и другие праздники!

.................
От традициях лучше за чаркой сакэ говорить,
Замерзая и злясь, матерюсь, шарю вдоль-поперёк по сугробу.
Вот удумал сэппуку под вечер себе сотворить,
Но по пьянке посеял в снегу дорогой, родовой косунгобу!

.................
В сандалиях простых я вышел на дорогу
В домах все пьют скаэ, встречая Новый Год!
С чего взгрустнулось мне? Ведь повод мал, ей Богу!
Подумаешь - под дверь насрал соседский кот!

..................
В поднебесье шутихи взмывают, шипя и вертясь,
И взрываются так, что взвывают чужие машины...
Выхожу из подъезда в ночи втихаря матерясь,
Чтоб гвоздём проколоть им от зависти новые шины.

О! Я так же уважаю высокий штиль ...

- Родина мне выдала диэлектрические боты
но сколько не натягивал - не лезут...

- Смотрел в окно и думал о высоком
вороны мне насрали на подоконник

Гони их к бесу черенком от швабры

гонял их к бесу черенком от швабры
но прапорщик пришёл и всё вернулось

Попробуй с мылом, вдруг да и поможет...


Какая всё-же здесь несправедливость -
Опять куски, как Сталин виноваты.

А вот это - бессмертные рубаи (угадайте чьи?)

-Я знаю этот вид напыщенных ослов:
Пусты, как барабан, а сколько громких слов!
Они рабы имён. Составь себе лишь имя,
И ползать пред тобой любой из них готов.

не диэлектрические боты мне нужны
и не боюсь я даже тока
мне Родины позывы так важны
что даже проводов касаюсь не пугаясь

Вхожу в мечеть, в час тихий и безлюдный,
Но не с молитвой я и не с тоской.
Однажды коврик я стащил отсюда,
А он истёрся, надобен другой.

Это сам товарищ Хайям.

Так точно, это товарищ Хайам!
Уважаю!

Вот, хотел выложить на 1-ое апреля, но не смог, был в отсутствии. Идея родилась в Одессе, во время просмотра "левым ухом" какой-то религиозной передачи про Веру, Надежду, Любовь и мать их Софью. Как получилось - судить Вам, леди и джентльмены.

Ворона, сыр, лиса и ёлка

Вороне Бог послал однажды… испытанье,
Голодной будучи, она стащила сыр,
Но, получив при церкви воспитанье,
Об жадность совесть всю издёргала до дыр.
Над клювом бьётся мысль: «А хорошо ли это –
Неправедный есть сыр? Ведь это не к добру!
Воровкой прозвана людьми по белу свету,
И как посмотрит Бог, когда его сожру?»

И вот, на ёлке, зимним утром сидя,
О справедливости задумалась она,
Вдруг, в предрассветной мгле, прищурясь, видит –
Вертясь, как в преисподней сатана,
Скользит лиса, хвостом виляя рыжим,
И подползя, вороне говорит:
«Ты там смотри, не заработай грыжу,
Так в сыр вцепилась, верно – клюв болит!»

На самом деле, как мы знаем с детства,
Лисицу сыр пленил. Придумала она,
Отличное, как ей казалось, средство –
Вороне мозг забить, как баки, дополна,
Чтоб, растерявшись, та добычу упустила,
Лиса бы, как всегда, её умяла там.
Ворона на ветвях, с досады б, загрустила –
Так, в древности седой, Эзоп поведал нам.

Но, птица, повторюсь, росла при церкви,
И басен, сказок знала, боже-ж мой!
Вестимо, тот кусок у ней не первый,
И призадумалась вороньей головой:
«Чевой-то вдруг лиса обвзволновалась
Моим здоровьем? Э-т-та не с проста!
Когда она хитрит, то видно, малость
Подёргивает кончиком хвоста!

Сыр остывает. Ведь мороз под двадцать!
Добыча твёрже всё, её уж трудно съесть.
А ну, как мне удастся оторваться,
За все обиды нам, свершить святую месть!
Так надо сделать, чтобы неповадно
С воронами шутить ей было наперёд.
Постой мой свет!» – И примостившись ладно,
Отправила плевком в стремительный полёт,

Промёрзший сыр (он тверд стал, как ледышка),
В башку сопернице по сыро-воровству,
Которая взяла и прозевала вспышку,
Сторожкость растеряв на службе плутовству.
Лиса, не ждя такого поворота,
В морозном воздухе, что был так свеж и чист,
Раззявив пасть, как новые ворота,
Вдруг, сквозь шумы ветвей, какой-то слышит свист –

То сыр свистел, летящий словно камень…
Накрыта цель!!! Удара слышен шум,
В глазах лисы взметнулся рыжий пламень,
А из мозгов повылетел весь ум.
Ворона, хохоча во всё воронье горло,
Откинулась назад и с ветки вниз – кувырк!
Забыла враз лису и сыр, что нынче спёрла,
Застряв в сугробе – вот такой вот цирк.

Сыр, бесконтрольно соскользнул по склону,
Что вёл к реке, и в прорубь улетел.
С разбитой головой, лиса, забыв ворону,
Бежала так, что вихрь в ушах свистел…
Каркуша, пролежав в снегу порядка получаса,
Простыла, получив ангину и бронхит.
Лиса же, с той поры, не ест сыров и мяса,
Тряся башкой, всё каркнуть норовит.

Так вот, хочу спросить – на что ж это похоже?
Где тут мораль, и смысл здесь каков?
Порок наказан, добродетель – тоже:
Ворона – без еды, лисица – без мозгов!
И, кто же тут порок? Кто добродетель?
Ворона иль лиса? Ведь оба-два ворьё!
Кто тут судья? Чему здесь Бог свидетель?
Вор у грабителя взял и стащил ружьё!

Мораль же такова, как говорили греки:
Мол: «Homo hominy – по римски – Lupus est!»
Дал перевод Гайдай уже в двадцатом веке:
«Кто меньше трудится, тот всех сытнее ест!»
Наелись оба здесь, старик Эзоп смеётся,
За веком век хохочет с ним весь мир…
Но лишь одна загадка остаётся –
Кто ж тот лопух, что проворонил сыр?

Пилот и жопа


Какие нынче самолёты!
Не то, что сотню лет назад,
Но чем похожи в них пилоты,
Я вам поведать буду рад.

Прогнали умные приборы,
Романтику в небытиё,
Но до сих пор не стихнут споры,
А есть ли лётное чутьё?

Пусть кто смешок отпустит нервный,
Кто молвит про науки вклад,
А всё равно, в приборах первый,
Пилота опытного зад.

Могу поклясться, буду гадом,
Не вру ни грамма, это факт,
Штурвал в руках, да только задом,
Идёт с машиною контакт.

И в век засилья гироскопа,
Как не печально но, увы,
В полёте, для пилота жопа,
Порой важнее головы.

От головы одни неврозы,
Терзаться: быть, или не быть?
А в небе скрытые угрозы,
Лишь жопой можно ощутить.

Пилот упёрся, ни в какую,
Хотя сам опытный, не трус,
-Нельзя взлетать, я жопой чую!
Проверили и… перегруз!

Другой пример, вполне реальный,
Весна, туман, машина Ту,
И был исход, исход летальный,
Для всех, кто был на том борту.

Презревши лётную работу,
Большой начальник-идиот,
Стал напрягать пилоту жопу,
И рухнул наземь самолёт.

Как горько извлекать уроки…
Но скольких можно бы спасти!
Коли мои, о жопе строки,
Взять, да у ФАПы* занести.

К чему напрасно лицемерить,
Поддаться ханжеству и врать?
Пилот приборам должен верить!
Но жопе, тоже доверять.

* ФАП – федеральные авиационные правила

"Чувство жопы" - великая штука для любого служивого. И для неслуживого тоже.
Выражается по разному.... Но, мля, чуешь иногда - что-то тут не так... Не понятно, нет информации, но "чувство жопы" просто криком кричит...

Уж не знаю, насколько это дословно, но ведь не зря народная молва носит рифму, что мол, "хороший тухес - тоже нахес!"

Кстати, в Афганистане пилотов вертолёта без труда можно было определить в бане. От долгих сидений на столь жёсткой вещи как парашют, ягодицы приобретали устойчивый красный цвет.

Ещё бы показания этого "прибора" расшифровывать научится.

Угу ... уж больно потом у нее морда язвительная получается, мол "а я же тебя предупреждала!..."

Представляю - этакая ехидная "жопья ухмылка"... с характерным подхихикиваньем. Ужас

Я на днях набрёл на вот это творчество и как заслуженный циник не мог не сделать ещё одну пародию на пародию. Всем, кто считает США друзьями РФ, посвящается.

Песня американских морских пехотинцев
(поётся на мотив "Вместе весело шагать")

Вместе весело устраивать налёты
Авиации с поддержкой пехоты,
Миротворчество вершить пулемётом,
Возвращаться с крупным счётом.

В небе зарево колышется, полощется.
Раз бомбёжка, два бомбёжка — нету Косова.
Раз атака, два атака — нет Словении.
В Югославии не будет населения!

Наши методы просты и гуманны,
Нападаем мы на слабые страны.
Страны сильные мы трогать не решаемся —
Силовых ответов очень опасаемся!

Не нужны нам для войны мотивы личные,
Если за убийства платят нам наличные.
Нас потери не смущают, даже радуют —
Ещё денег для войны нам напечатают.

Удалось нам похозяйничать в Боливии,
А ещё переворот устроить в Ливии.
Будут снова боевые операции
Против, может быть, Российской Федерации.

Чтобы пресса успокоилась бульварная,
Мы подонками укомплектуем армию.
Уничтожим мир во имя демократии!
Мы — защитники свободы, мы — каратели!

Коллеги, прошу простить за опоздание к празничному столу , но хотелось это блюдо подать полностью готовым. Надеюсь - понравится если не всем, то многим.

АСЫ ХРЕНОВЫ

Давно просил Пегас мой верный:
«Возьмись, фашистов причеши!»
Как вышло? Пафосно наверно,
Зато, уж точно – от души!
Коль враг смешон, то и не страшен
А, я надеюсь, всё же смог,
Их подпевалам, как бы Russian,
Опору выбить из под ног.

В демократические годы
Глаза нам раскрывать взялись –
Политститутские уроды
По древу мыслью растеклись
И, понабравши всякой гнили,
Взялись, паскуды, голосить:
«Как знатно немцы русских били!»
Но, всё же хочется спросить:

«И где ж те знатные вояки?
Куда девались, иху мать?
В берлинском небе «Ла» и «Яки»,
А «Мессершмиттов» не видать!
Войска «нах Москау нихт марширен» –
Не слабо схлопотав по пантам
Вопили: «Вир капитулирен!»
Под: «Смерть фашистским оккупантам!»

В ответ, врагов продолжив славить,
Трясут, все эти, скажем, лица,
Тем, что мы можем озаглавить,
Как «Мемуары битых фрицев».
Одной подчинены задаче,
Командам следуя извне –
Обгадить, так или иначе,
Победу нашу в той войне.

Да уж – существ такого кроя
«Аминем» точно не унять
Они, взяв за пример «героя»,
Начнут на все лады склонять:
«Он круче, чем яйцо в кастрюле!
Он, только с Зигфридом сравним!
Крутил, с небес Иванам дули!»…
Ну, познакомимся с одним...

Он – рыцарь рейха, белокурый!
Он, Хартманн, чудо-молодец!
Он пишет для своей Урсулы:
«Настал Советам бы трындец,
Не сомневайся, в одночасье:
Я столько русских насбивал!!!
Но таки есть у нас несчастье –
Союз флюгцойгов наклепал!

Они к нам толпами валили,
Аж девятнадцать-двадцать в ряд…
Так потому мы их лупили…
По две-три штуки на снаряд!
Я бил их словно мух в сортире –
До десяти за каждый вылет
И нет таких героев в мире,
Кто им, как я башку намылит!

Лихая у меня метода!
Не каждый рыцарь так бы смог.
Намолотил я за два года
Три сотни с лишним, под шумок.
Из-за угла, да из-под боку,
Напал, ударил, улетел –
Такое лыко будет в строку,
Когда остаться хочешь цел.

Но, понимаешь, «русишь швайне»
Ведут себя совсем невместно:
Нахально бьют флюгцойген майне,
Не можно с ними драться честно.
Я сам был сбит четыре раза
И даже взят разочек в плен,
Но, подпустив вонючих газов,
Рванул в кусты, как рекордсмен!

Да как они вообще посмели
Сбивать германски самолёты?
Вот эти самые Емели
Нам все порушили отчёты!
Ведь это только нам, арийцам,
Дано обмыть победу шнапсом!
Ну, там эстонцам и латвийцам
И, где-то, как-то англосаксам…

А всяким «недочеловекам»,
Один удел – на нас арбайтен,
Чтоб у нас были яйки с млеком,
Согласно унзер прейскурайтен.
Вир ист арийцы-супермены
И потому везде и всюду
Обязаны аборигены
Нам бить поклоны, мыть посуду.

Вот, есть у нас все документы,
Чтоб пальцы гнуть перед Европой.
Но, несмотря на все проценты,
Мы оказались с битой жопой!
Куда-то делись «Мессершмитты»
И «Фокке-Вульфы» с «Юнкерсами»!
…Нет! Русскими они не сбиты…
Мы их на слом пустили сами!

Чтоб они Ванькам не достались,
А то ведь, сколько их не бей...
Мы, откровенно, умотались:
Под Сталинградом кренделей
Нам наваляли полон ранец,
И, что не крендель – то брильянт!
Я, как запасливый германец,
Тащу с собой их в Фатерлянд.

Но, русских мы сумели высечь,
Их ВВС уж точно смяли –
У них потерь на сорок тысяч,
А сорок пять мы насбивали!
Че-ево?! Какие там зенитки!?
Ну, что ж, добавьте тысяч двадцать!
За эти русские убытки
Не будет немец с немцем драться!

А? Что? Стрелки там бортовые?!
Ещё тыщь десять! Подсчитаем…
Ух, мы ребята боевые –
Всегда, всех, всюду победяем!
Мы этих Ванек-деревенщин
На раз побьём, коль есть охота,
Чтоб знали место, «унтерменшен» –
Такая уж у нас работа!

Камрадам помогая дружно
Ведём отчётность, не пасуем
И «абшуссбалкенов» сколь нужно
Друг дружке живо нарисуем.
И пусть никто ни сном, ни духом,
Как мы штурмовики трепали,
Но, я клянусь акульим брюхом,
Они все в озеро упали!

Но вот беда, чума, засада –
Все те, кого нам плюсовали
Восставши демонами ада
Нам этих самых… насовали.
Пора всё видеть в свете новом
Настал момент отседа драпать,
Уж в сорок первом, под Ростовом,
Фон Клейст сказал – вперёд, на запад!

А он два года как фельдмаршал
И своё дело знает туго!
Поэтому походным маршем
К тебе спешу, моя подруга.
Чуть что, чуть где – я враз в траншею,
Чтоб русских дикарей не злить,
А то начнут, намылив шею,
Поклонов вместо – морду бить.

Вот то-то здесь мне неуютно!
А-а! Сдамся в плен америкосам!
Желанье это обоюдно –
Хотим оставить русских с носом!
Прости, что малость огорчаю,
Мне мнится озеро Чудское.
Ну, в общем, всё – письмо кончаю,
Хайль Гитлер, ну и всё такое…»

Ну, если б был такой вот витязь
На всю Германию один…
Но, чу! Друзья, остановитесь:
В крестах железных господин –
Ещё герой, уж одноногий!
Развёл британцев, как балбесов.
Наплёл, лапшой увешав роги,
Семь вёрст им до небес, всё лесом!

Когда он был ещё курсантом,
То за него, ну и беда,
Как караульщик с диверсантом,
Дрались начальники всегда:
«Возьми себе!» – «Да на фиг надо!» –
Короче – этому орлу
Везде и всюду были рады,
Как неотъемлемому злу.

Но, всё-таки, признаем сразу –
Летал он так неосторожно,
Что замочить него, заразу,
Не очень было, чтоб возможно!
Ему везло, как и должно,
Реально храброму солдату,
Но, вот грызёт меня одно –
Ведь врёт, гад, словно за зарплату!

Ганс Ульрих Рудель гениальный –
Он честь солдата не ронял
И бомбы сбросив вертикально,
Случалось, что их обгонял.
Одною бомбой два-три танка?
Ну, нет для «Штруделя» проблем:
«Да, я такой! И спозаранка,
На завтрак «руссиш панцер» ем!

Я их набил, аж за пять сотен –
Хорош итог работы «Штук»!
Был результат так сытно-плотен!
А чо они в Берлине вдруг?
По ним ведь, и ни разу мимо,
Я бомбы сотнями метал!
(И с Фридрихом-Иеронимом,
Как видно, на ядре летал…)

Уж как я только не старался –
«Марат» топил, косил берёзы,
Сквозь взрывы танков продирался!
А результат – мудовьи слёзы!
Всё прут в Европу гуннов орды –
Пешком и лёжа на печах,
И прусский дух, доселе гордый,
Чего-то малость призачах.

Ведь вот же русские, редиски –
То шапкой с валенком швырнут
То так коварно, по-садистски,
Из «трёхлинейки» саданут,
Причём не жёваной бумагой,
А медью, сталью да свинцом
Но, защищён своей отвагой,
Я разминулся с «звездецом»!

Но в этой проклятой России
Нас, немцев, не особо любят.
Тайком клевреты деспотии
Людей и технику нам губят.
Какое всё же руссиш-свинство!
Ведь мы их так уничтожали!!!
Они ж, усилясь злоединством,
Солдат и… танков нарожали!

Земля у них – вода да глина,
Дорог таких нет, как у нас…
Я как-то сел на пашню чинно,
А вот взлететь не смог – увяз!
Вдобавок: русские мухлюют –
У них сплошные азиаты!
Я видел сам – за них воюют,
Ей-ей, «Монгольские араты»!

Нам скифы рушат все расчёты,
Куда с таким народом драться?
Увы, нам, грешным – без почёта
Нах хаус надо пробираться!
Короче, братцы Гансы-Фрицы –
У них ни совести, ни чести.
Всё, валим к западной границе,
А то пристрелят ведь на месте!»

Да как рванул! И в небе синем,
Пронёсшись, как хрипанский лось,
Он оказался в Аргентине -
Таких там много собралось…
Чихвостить эту клиентуру
Я мог бы, начав поутру,
До ночи... Об клавиатуру
Боюсь, что пальцы изотру.

Скажу для молодых и старых –
Чтобы нам там не городили,
Фашистов, и не в мемуарах,
А, в самом деле, победили,
Прошу простить за фигуральность,
Тарасы, Ваньки и Вахтанги
Не глядя на национальность,
А также на чины и ранги.

Они, в огне тех долгих лет,
Упёршись, всё-таки сломали,
Фашистской гадине хребет
И из руин Русь поднимали.
Поэтому, как ни считай,
Но ИХ побили НАШИ деды
Триумфом НАШИМ полон МАЙ!
Всех поздравляю с ДНЁМ ПОБЕДЫ!!!

Хемуль, красава :-)

Пять баллов!

Класс!!!
Сохраняю для потомков.
Спасибо.

Вельми понеже, весьма Вами благодарен!
Небольшая авторская правка:
Вместо "Кто им, как я башку намылит!" лучше читать "Кто холку им, как я намылит!" - он хоть и фриц, но так более по русски...

Эк разразился то, батюшка...
Не смеюсь, правда эпично и красиво!

Я старался...

А вот как бы нового чего? Ждёмс...

На какую, скажем, тему? По возможности представлю, но, считаю своим долгом пердупредить, что -

"Поэзия - та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь единого слова ради
Тысячи тонн словесной руды."

(В. В. Маяковский, «Разговор с фининспектором о поэзии»)

Таки родил очередную пародию. Божественная революция

Пародию родил.

Кончается водка в прозрасном стакане
И хмурые лица трясут головой.
Протухла селёдка и прапорщик Ваня
Как призрак зловещий стоит над душой.

Не просите большего — я сейчас не в кондиции.

Я спать спать спокойно никому не дам!

Американская история

(Поётся на мотив “Где это видано”)

Кеннеди сам разбирался в политике
И обстановку всегда изучал.
Где это видано?! Где это слыхано?!
Кеннеди думал, а снайпер попал.

Рейган освоил основы стратегии,
Холодной войне положил он конец.
Где это видано?! Где это слыхано?!
Рейган сказал: “Горбачёв — молодец!”.

Клинтон совсем не любил заседания
И не любил открывать на них рот.
Где это видано?! Где это слыхано?!
Клинтон кончает — Левински сосёт.

Буш постоянно все войны проигрывал
И при провале умел делать вид.
Где это видано?! Где это слыхано?!
Буш подставляет — Бен Ладен долбит.

Обама любил изучать экономику,
В расходах стремился наладить учёт.
Где это видано?! Где это слыхано?!
Обама считает, а долг всё растёт.

На стихи.ру закрыли раздел частушек и матерных стихов, руслит.нет закрыли неизвестно почему, но я догадываюсь. Они покусились на свободу слова в интернете! В своё время от цензуры страдал сам Пушкин! Я, конечно, не Пушкин, но к цензуре отношусь ещё злее. Назло всем поборникам цензуры я написал настоящий пасквиль на них и так любимую ими цензуру.

Цензурное обострение

Запретили ругаться стремительно,
Обострение крепнет к весне,
Моя бабушка видела Гитлера,
Он являлся ей ночью во сне.

Депутатская мысль выразительна,
Мат звучит и звучит в голове,
Моя бабушка видела Гитлера,
Он являлся ей часто во сне.

Чистота языка предпочтительна,
Слов плохих не должно быть нигде,
Моя бабушка видела Гитлера,
Он являлся ей молча во сне.

Всемогущий подход запретительный,
Он отыщет в углу и на дне,
Моя бабушка видела Гитлера,
Он являлся ей даже во сне.

Ругань вся под запретом и длительным,
В устной форме по целой стране,
Моя бабушка видела Гитлера,
Он являлся ей вечно во сне.

Власть цензуры сильна и решительна,
Видит надпись на каждой стене,
Моя бабушка видела Гитлера,
Он являлся ей мутно во сне.

Сформулирован смысл относительно,
Затуманен и ясен вчерне,
Моя бабушка видела Гитлера,
Он являлся ей тихо во сне.

Хоть цензура вредна и губительна,
А предмета опасней вдвойне,
Моя бабушка видела Гитлера,
Он являлся ей мрачно во сне.

Я сотворил нечто подобное эпосу о маленьком мальчике.

Детский мат

Пятилетний внучок выражается
Матом грязным и пошлым причём,
Мальчик маленький матом ругается,
Его бабушка лупит ремнём.

Сквернословие не прекращается,
Льётся ругань и ночью и днём,
Мальчик маленький матом ругается,
Его папа дубасит ремнём.

Строгих правил запрет не внушается,
Матерится ребёнок во всём,
Мальчик маленький матом ругается,
Его тётушка порет ремнём.

Крик стоит и никто не вмешается,
Плохо кончится это потом,
Мальчик маленький матом ругается,
Его дедушка хлещет ремнём.

Воспитание всё продолжается,
Безопасно, как игры с огнём,
Мальчик маленький матом ругается,
Его мама стегает ремнём.

С матом справиться не получается,
Слился мат до конца с языком,
Мальчик маленький матом ругается,
Его дядя мутузит ремнём.

Воспоминания участника майдана

Летала над майданом черепаха,
Я пулемёт из рук не выпускал.
На черепаху я смотрел без страха
И рядом с черепахой я летал.

Нам бабки приносили мухоморы
И мы ходили в бой как на парад.
Мы лезли на столбы и косогоры,
Хоть получали мы ударов град.

Я кофе выпил, появились глюки,
Из люков устремились москали.
Мы на майдане открывали люки
И вниз бросали русские рубли.

С майдана выгнать нас пытались долго,
Мы бились каждый в стену головой.
Чтоб эхо революции не смолкло
Майдан, мы не расстанемся с тобой!